Киров или Вятка?
12 декабря 1993 года, одновременно с референдумом по принятию новой Российской Конституции, в Кирове был проведён плебисцит о возвращении городу предыдущего имени — Вятка. Но большинством голосов изменение имени Киров было отклонено. На эту же тему был проведён повторный опрос — в 1997 году, который убедительно доказал, что мнение горожан не изменилось. Однако, уже в 2004 году с инициативой вернуть Кирову историческое название выступила Вятская епархия: были заявления на эту тему митрополита Хрисанфа, в то же время на православных соборах стали вешать указатели улиц с историческими названиями. Тем не менее, название Киров не изменилось. Позднее, в июне 2006 года, действующий губернатор Николай Шаклеин намекнул, что Киров всё-таки может быть переименован. Правительство Кировской области объявило конкурс в СМИ по продвижению бренда "Вятка". Тогда планировалось, что в 2007 году одновременно с выборами депутатов гордумы состоится и референдум по переименованию, но этого так и не случилось. Далее, 20 февраля 2008 года А. Шутовым (членом движения «За возвращение городу Кирову имени Вятка»), в Думу был внесён проект переименования города. Вопрос прорабатывался в администрации Кирова, но никаких изменений не произошло. 3 февраля 2009 года новоиспечённый губернатор Кировской области Никита Белых распорядился создать рабочую группу, которой было поручено провести расчёты затрат на переименование и социологические исследования по данной тематике. Через полгода комиссия отчиталась перед губернатором (http://www.ako.kirov.ru/region/reshenie.php). Комиссия предложила провести референдум о переименовании Кирова. Референдум, предположительно, состоится одновременно с выборами, в 2011 году.
Почему этот вопрос до сих пор остаётся актуальным и спор о переименовании города то затухает, то разгорается с новой силой? Обсуждение темы продолжается в реальном и виртуальном пространстве, в СМИ и в кабинетах чиновников, в трудовых коллективах и на лавочках во дворах. Так что же происходит? Кому нужен этот бесконечный спор? Давайте попробуем разобраться. Но для начала вспомним хронологию переименований города.
Имя Киров город получил в 1934 году, после убийства видного партийного деятеля, Кострикова (Кирова) Сергея Мироновича, родившегося в городе Уржум Вятского края. Свой псевдоним C. М. Киров нашёл в календаре, это было имя болгарского хана Кира. Имя Кир, в свою очередь, восходит к древнегреческому имени Кирос (господин, владыка). Вся хронология исторических изменений имени города сложна и неоднозначна. Сохранилось очень мало документов по этой теме. Но обычно, когда говорят о прежних названиях Кирова, используют упрощённую схему: Хлынов — Вятка — Киров. В самом начале, при основании в 1181 году, город был назван Хлынов. Но, уже начиная с первого упоминания о Вятке в 1374 году, слово Хлынов не появляется в официальных документах, а название Вятка присутствует на картах тех лет. В 1455 году в Вятке строят деревянный кремль для оборонительных целей и называют его Хлынов. После чего очень быстро название Хлынов распространяется на посадскую часть города. Уже через два года город снова, как и при основании, стал именоваться Хлыновом. Второй раз это название просуществовало 323 года, до высочайшего указа императрицы всероссийской Екатерины II в 1780 году. Этим указом городу было принудительно возвращено имя Вятка, а Вятская провинция была преобразована в Вятское наместничество, и перешла из состава Сибирской губернии в состав Казанской. Возможно, это было наказанием императрицы за строптивость жителей, которые в пятнадцатом веке препятствовали присоединению Вятского края к Московскому государству.
Если посчитать, то получается, что Хлыновом город был 516 лет, а Вяткой 235. Сразу возникает вопрос к «борцам за историческую справедливость»: почему за Вятку рубимся, господа, а не за Хлынов?
И чтобы это понять, надо ответить всего на два вопроса:
1. Кто требует переименования города?
2. Зачем им это нужно?
На сегодняшний день самым очевидным сторонником переименования является наш нынешний губернатор Н. Ю. Белых. Именно он плеснул, так сказать, бензином на тлеющие головешки давнего спора – начал изучать общественное мнение, создал рабочую группу, которая заказала историческую экспертизу Институту российской истории. Ключевое слово в этом предложении «заказала». Правильно поставленный вопрос – это уже половина нужного ответа. А Институту российской истории хочется пожелать самим вернуть себе историческое название – Институт истории СССР. И всё это на фоне Мирового экономического кризиса. Без серых кардиналов Вятской епархии тут конечно не обошлось. Эти закулисные рясы попытались воспользоваться удобным моментом (и удобным губернатором) и продавить свою давнюю идею-фикс. Но кто кем воспользовался – это ещё большой риторический вопрос. Вся эта кампания с переименованием, когда реальных проблем у города, что называется, выше крыш, похожа на банальный пиар губернатора, тем более что Н. Белых, как показало время, большой любитель паблисити (вспомним хотя бы о попытке снижения губернаторской зарплаты до 1 МРОТ). Но могут существовать и другие мотивации. Например, в «Вятской особой» газете №03 (159) за январь 2010 года читаем:
«...А теперь представьте (просто - представьте), что послан к нам Никита Юрьевич не кандидатские защищать, а конкретно готовить Кировскую область к её историческому воссоединению с Пермским краем, - благо, опыт работы по укрупнению Перми за счёт Коми-Пермяцкого АО у него уже есть. И задумайтесь: а стали бы вы привлекать внимание общественности к вашим истинным планам, окажись вы сегодня на месте нашего героя? Ну и, наконец, попробуйте (просто - попробуйте) в свете нового знания ответить на вопрос Василия Юмшанова-мл., который, напомню, озабочен тем, как будет жить следующий - после Никиты Белых - вятский губернатор на 4300 в месяц. Ответ отыщется на поверхности. Потому что никакого следующего вятского губернатора - по причине укрупнения - попросту не предполагается. Точка.
И на другой вопрос попробуйте ответить - про элиты, которые Никиту Юрьевича не сильно волнуют. Ответ правильный: потому что и в обновлённом Прикамье затрапезные элиты из второразрядного нашего городка волновать никого не будут. Во всяком случае, не сильней, чем нас сегодня волнует политическая нестабильность в Мухосранском сельском поселении. Тема закрыта.
И уж совершеннейше ни к чему окажутся будущему Прикамью допотопные наши кирпичные да машиностроительные заводишки. Только отвлекать будут мурыгинского (стрижевского, омутнинского) мужика от заготовки леса для пермских целлюлозно-бумажных гигантов - да от исполнения вятских народных песен на потребу заезжим антропологам...»
Наверное, лапотную Вятку было бы легче сделать сателлитом Перми, чем индустриальный Киров.
Остальных сторонников возвращения городу названия Вятка можно условно разделить на четыре основные группы.
1. Чиновники.
Чиновники разных уровней, деятельность которых связана с разрешительно-оформительно-визовым документооборотом в различных учреждениях. Изменение имени у практически полумиллионного города – это постепенная замена (в течение многих лет) у всего населения всех основных документов, а также пакетов документов у всех государственных предприятий и учреждений, у всех ИП, ООО, ОАО, ЗАО и т.д. и т.п. Это же просто настоящий бюрократический клондайк! Причём, это только часть жирного бонуса! Другая состоит в том, что для многих чиновников это ещё и возможность (в свете правительственных лозунгов о сокращении бюрократического аппарата) "сократиться" со своего тёплого места на другое, не менее тёплое. Как известно, чиновники размножаются делением, и если наверху решают сократить бюрократический аппарат, то этот аппарат создаёт новые "кормушки" чтобы было куда "сокращаться". Не зря же с начала объявленного планомерного сокращения чиновников в России, их количество по статистике увеличилось на 20%! Как в известном фильме, увидев корову в бомболюке стратегического бомбардировщика, сказал один персонаж: "Да, жить захочешь и так раскорячишься".
2. Священнослужители.
Вятская епархия в Кирове кому-то режет слух. Но кроме этого наверняка есть и другие причины для такого активного лоббирования названия Вятка. Но не расскажут нам о них сведущие церковные сановники. Будут по-прежнему создавать информационный шум, талдыча об исторической справедливости и т.д., скрывая свои истинные мотивы. Вся эта мышиная возня отнюдь не добавляет епархии святости. Священнослужители почему-то забывают, что по Конституции церковь у нас отделена от государства, и вмешиваться в дела мирские им не пристало. Церковь – это место, где господа, никогда не бывавшие на небесах, рассказывают о них тем, кто никогда туда не попадёт. И при такой работе, наверное, остаётся масса свободного времени и не растраченной энергии. Имя города прижилось уже давно – жители города называют себя кировчанами, а жители области часто называют себя вятскими (по имени реки). Никто не ругался и не спорил, пока Вятская епархия не начала фанатично муссировать этот вопрос и сталкивать людей лбами.
3. Краеведы.
Как профессионалы, так и любители. Хорошо знают историю земли Вятской. Любят учить других любить свою малую родину. Господа краеведы! Родину надо любить так, чтобы её потом не тошнило. Эти краелюбы почему-то считают, что Вятку аборигены будут любить больше, чем Киров. Меркантильных намерений в переименовании Кирова не имеют, корыстных целей не преследуют. Даже сами готовы скинуться на переименование города. Субъективный диагноз: просто недалёкие романтики.
4. Дерьмократы.
Эти самые злобные и интернет-активные. Каждого, кто за Киров, считают коммунистом. С пеной у рта доказывают, каким плохим дядей был С. М. Киров. Что-то где-то читали или смотрели, после чего решили, что знают истину в последней инстанции. Господа дерьмократы! История – это наука о том, каким должно было быть прошлое. И, соответственно, историческая личность – это гвоздь, на который можно повесить всё, что угодно. Поэтому не надо, брызгая слюной, кричать о фактах, которые ещё вчера были слухами, а завтра могут оказаться профанацией. Мы живём в стране с непредсказуемым прошлым, и если на это прошлое плевать, то будущее ответит сторицей. Да и не суть важно для переименования, что делал или не делал С. М. Костриков в своей жизни, он был человеком своей эпохи, и для большинства его современников – наших предков – он был героем. Важнее сейчас другое: Кировом он был гораздо меньше, чем наш город. У современной молодёжи отсутствуют ассоциации между именем города и партийным псевдонимом одного из общественно-политических деятелей прошлого века. В Кирове родилось несколько поколений кировчан, которые не желают становиться вятичами и вятичанками только из-за того, что у некоторых гиперактивных вяткафилов шило в заднице является одновременно их внутренним стержнем, вызывая зуд переименования.
Давайте рассмотрим, какие аргумента приводят сторонники Вятки.
1.) Нам говорят, что так уже поступили жители Санкт-Петербурга (до 1991 — Ленинград) и Самары (до 1991 — Куйбышев), Твери (до 1990 — Калинин), Нижнего Новгорода (до 1990 — Горький) и Екатеринбурга (до 1991 — Свердловск), Владикавказа (до 1990 — Орджоникидзе) и Волгограда (до 1961 — Сталинград). И что? Все города (кроме Сталинграда) переименовали в разгар перестройки 1990-1991гг., в период развала СССР, самый бардак в стране был, кто помнит.
Для примера посмотрим на историю и последствия переименования Ленинграда. У нас был город-герой, единственный в мировой истории город, в котором в блокаду от голода умерло около миллиона человек, но который не сдался и показал всему миру несгибаемость русского народа. «Я помню ленинградскую блокаду, а петербургской не припомню, нет…» написал А. Городницкий. Для тех, кто это пережил, город навсегда остался Ленинградом. Он, как и Киров, имел за свою историю три названия: Санкт-Петербург – Петроград – Ленинград. Потом в стране случилась перестройка, которая подняла всю муть, копившуюся в обществе десятилетия. Многие политики тех лет не пробивались наверх – они туда всплыли, как то, что не тонет. И вот уже в начале 90-х, на поднявшейся волне отрицания и поношения своей истории – причём, не всей, а только советского периода – под улюлюканье «братков» и крах экономики начинается чисто русская забава: тотальное охаивание достижений своих предков: «…весь мир насилья мы разрушим до основанья, а потом…» Знакомо? Во всём мире история развивается по спирали, и только у нас – по кругу. И вот уже в этой неразберихе и свистопляске, среди растоптанных идолов и распятых вождей появляется – весь в белом – господин Собчак и «возвращает городу историческое название». На самом деле А. Собчак, как здравомыслящий человек, был против переименования Ленинграда. Он многократно, в разных аудиториях, повторял, что переименовывать город нельзя, поскольку это означает оскорбить память блокадников. И только в конце своей предвыборной кампании, почуяв, куда ветер дует, прикинулся флюгером и стал выступать за возвращение городу первоначального названия, зарабатывая себе политические очки. А дальше было то что было. Ленинградцы 12 июня 1991 года голосовали одновременно за нового президента (Б. Ельцина), нового мэра (А. Собчака) и новое-старое имя города. На выборы пришли две трети горожан, из них 54% (т.е. примерно треть от всех жителей Ленинграда) выразили желание жить в Санкт-Петербурге и переименование состоялось. Если бы Собчак повёл себя по-другому, то наверняка решающих 4% голосов не досчитались бы сторонники переименования и они не сыграли бы своей роли. Люди наивно верили, что, изменив название, они тем самым изменят свою жизнь. Но это только в мультфильме про капитана Врунгеля – как ты яхту назовёшь, так она и поплывёт. В жизни такой причинно-следственной связи не существует, а то назвали бы все самолёты счастливчиками и забыли бы об авиакатастрофах. Так что же изменилось от переименования Ленинграда за прошедшие два десятилетия? На новых картах Росии появился город Санкт-Петербург Ленинградской области, но жители в нём остались прежними и прежними остались их проблемы. В 2005 – 2008 годах прошёл массовый снос исторических зданий в центре города. Сейчас почти треть петербуржцев имеет долги по коммуналке, система ЖКХ дышит на ладан, весь исторический центр прогнил и готов увязнуть в болоте, на котором его построил Пётр I. Построил, кстати, уложив там сотни тысяч людей, буквально на костях строителей. Со времени переименования в 1991 году, за два прошедших десятилетия, население северной столицы сократилось почти на полмиллиона человек – это больше, чем всё население Кирова. И стоило в названии города менять имя одного тирана на имя другого? Думаете, Ленин был кровавым диктатором, а Пётр I белым и пушистым? Они друг друга стоили.
2.) Нам говорят, что городов с именем Киров много. Неправда. На самом деле только один маленький городок (население 38 тыс. чел.) в Калужской области называется Киров. Кстати, его никто переименовывать не собирается – наверное, нет там своей епархии. Ещё есть несколько мелких городков, в корне названия которых присутствует слово Киров (Кировск, Кировоград), но мы говорим о Кирове – никому же не приходит в голову переименовать город Омск потому что есть город Томск.
3.) Нам говорят, что переименование обойдётся городу примерно в 6,5 млн. руб. из федерального бюджета, а каждому жителю в отдельности – вообще ничего стоить не будет. Что касается бесплатности для граждан, то достаточно вспомнить поговорку про сыр в мышеловке и о государстве, в котором мы живём. Тут без комментариев, если придётся менять документы, каждый на себе прочувствует – в который уже раз – прелести нашей бюрократии и вспомнит, что время и здоровье ни за какие деньги не купишь.
И ещё. Все считают почему-то только явные расходы города (смена табличек и указателей, стел на въезде в город и т.п.), не обращая внимания на реальные затраты. А именно они и определяют истинную цену переименования. В городе 489 тыс. жителей, у каждого как минимум по 2-5 документов с указанием места постоянной регистрации. Получается примерно 2 млн. документов. Далее, считаем на каждое переоформление документа по часу рабочего времени (самый минимум для бюрократии). Из средней заработной платы чиновника 20000 руб./мес. имеем примерную стоимость часа его работы 100 руб. Это только часть скрытой стоимости замены 1 документа (без материальной стоимости самого документа). Получается 200 миллионов рублей только за переоформление документов кировчан! А это только малая часть общих затрат на переименование. И ещё не считаем расходы всех ИП, юр. лиц и организаций разных форм собственности на переоформление своих документов, печатей, штампов, логотипов, бланков и т.д. Ура! Трудоустроены уволенные из-за кризиса офисные работники! Чиновничий аппарат получает непаханную целину и обеспечивает себя работой на десять лет вперёд! А когда кормушка оскудеет, можно переименовать Кировскую область – тогда уже 1,3 млн. человек потребуется смена документов, ну и суммы соответствующие. По старой совковой привычке мы эти деньги не считаем – государственное, значит, ничьё, забывая, что платим налоги.
Так зачем нам такая тавтология как Вятка на Вятке? Да и город Вятка в Кировской области будет выглядеть смешно и жалко. Так же как Санкт-Петербург в Ленинградской области или Екатеринбург в Свердловской. Как такой казус понять иностранцам? А детям вы объяснять не замучаетесь? Будущие историки будут смеяться над нашими неуклюжими попытками забрызгать дезодорантом грязное бельё. Это в лучшем случае, в худшем мы будем им противны. Они не поймут нас так же, как мы сегодня отказываемся понимать тех, кто в 1934 году боролся за право назвать город Кировом. От усердия сталинские реформаторы даже придумали, что Вятка – родина С. М. Кирова. Но это уже было и ничего не изменить. Как известно, нельзя дважды войти в одну реку, история не имеет сослагательного наклонения. Время всё ставит на свои места, а люди переставляют. Давайте оставим историю в покое, будем жить настоящим и смотреть в будущее, а не ковыряться в прошлом. Не стоит пытаться исправлять ошибки предков, надо своих меньше делать. Историю не надо переделывать и подчищать, её достаточно знать, помня при этом что историческая объективность напрямую зависит от субъективности прошлых, настоящих и будущих историков и политиков.
К сожалению, у городов, носивших имена, данные в честь какого-либо политического деятеля, очень часто оказывалась сложная топонимическая судьба. Потому что при неизбежной смене общественного строя и всяких общественно-политических потрясениях, такие города, как правило, переименовывали. Исторический опыт подсказывает, что называть города именами людей неправильно, поскольку с течением времени отношение общества к поступкам своих прошлых кумиров может меняться кардинально и многократно.
Но главный урок, которому учит нас история, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков. И хотя на свете существует бесчисленное множество граблей, на которые ещё не ступала нога человека, люди предпочитают наступать на одни и те же грабли...
Киров обязательно переименуют – когда-нибудь. Когда будет для этого веская причина и название, которое устроит всех. Но зачем возвращать старое, изжившее себя название, которое не нравится большей части горожан? Большинство опросов на эту тему (в Интернете и на ТВ) показывают примерно одинаковые результаты: за Киров 65% горожан, а за Вятку 35%. Но если уж кому-то очень тяжко жить среди названий коммунистической эпохи, может, имеет смысл начать с малого? С названий улиц, например. У нас центральная улица – имени Ленина. Есть улицы Азина, Маркса, Энгельса, Либкнехта, Красина, Люксембург, Дзержинского, Володарского, Халтурина, Дрелевского, Урицкого, Щорса и др., а ведь все эти товарищи «отметились» в истории не меньше Кирова. В конце концов, у нас и улица Кирова есть в Нововятском районе. Но мы же русские, нам по-маленькому не интересно, чего мелочиться: если разваливать, то империи, а переименовывать так города. А, между прочим, той энергии, которая была затрачена Вятской епархией в борьбе за Вятку, хватило бы на постепенное переименование всех улиц с именами коммунистов.
Слово Вятка звучит сегодня не меньше, чем Киров, мы просто перестали это замечать. Оглянитесь вокруг: фирменный поезд Вятка, гостиница Вятка, Вятская кунсткамера, Вятская торгово-промышленная палата, Вятский государственный гуманитарный университет, Вятская государственная сельскохозяйственная академия, ГТРК Вятка и ещё десятки организаций, в названии которых присутствует слово Вятка. А газеты? «Вятская губерния», «Вятские губернские ведомости», «Вятский край», «Вятский наблюдатель», «Вятская хроника», «Вятская особая», «Прецедент. Вятка», «МК на Вятке», «АИФ Вятка», «Вятский медицинский вестник», «Деловая Вятка», «Хлынов-Вятка-Киров», «Вятский епархиальный вестник», «Вятская речь». Есть сайты ВЯТКА.NET, Вятка-на-сети, ВЯТКА-МАМА. Слово Вятка остаётся в названии реки, Нововятского района, оно не умерло, это наша история и мы её помним. Название Киров – это тоже наша история. Почему мы должны её забывать? Кто решает, что нужно помнить, а что нет? Почему какая-то кучка вяткафилов навязывает своё мнение всем остальным, используя для этого любые доступные средства? И средств денежных, кстати, на это не жалеет.
Интересный календарь обнаружили кировчане в своих почтовых ящиках вместе с бесплатной прессой. Сразу бросается в глаза триколор – если вы были на сайте администрации Кировской области, то легко узнаете в этой ленте шапку сайта. Но не всё так просто. Вряд ли городская администрация станет заниматься таким маразмом. Посмотрим внимательно на эту картинку цвета детской неожиданности: монастырей больше, чем жилых зданий – просто мечта любой епархии. Нас прямо тащат в средневековье. Но самое интересное даже не изображение, а то, что написано в самом низу календаря мелким шрифтом. Точнее, то, чего там нет. А нет там слов «Заказчик» и «Тираж», которые можно увидеть на любой подобной полиграфической продукции. Интересно, зачем нужна такая таинственность при печати обычного календаря? А всё от того, что если бы там значилось, например, «Заказчик: Вятская епархия, Тираж: 400 тыс. экз.», то у людей возник бы резонный вопрос: откуда бабосы, святейшие? А чистая правда может здорово испачкать. Мы уже давно погрязли в капитализме, и все понимают, что, вкладывая во что-то деньги, люди (а тем более организации) надеются как минимум «отбить бабки», а чаще «навариться». Поэтому, кто бы ни был заказчиком этого календаря, его цель ясна и понятна: заработать на переименовании города. А все стенания об исторической справедливости являются просто словесной пургой, скрывающей истинные цели лже-реформаторов.
| На главную | Greyman, 2010 |