Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

Он посмотрел на неё ясным взглядом и её злость на него куда-то испарилась. Она утонула в лазурной глубине его глаз, желая только одного — чтобы это мгновение длилось вечно. Возникшее минутой раньше раздражение растаяло как снег на солнце, уступив место всепоглощающей нежности. Это чувство было настолько ощутимо мягким и пушистым, что казалось, его можно погладить рукой как белого кролика с пуговичными глазами, в обнимку с которым она засыпала в глубоком детстве.
— Ты скоро проснёшься, пора прощаться, — сказал Призрак, разрушая тонкое очарование момента.
Майка глубоко вздохнула и с трудом отвела взгляд:
— Пора так пора. До свидания, красавчик!
— Прощай. Будет лучше, если мы больше не встретимся.
— Как скажешь… Что теперь?
— Закрой глаза. Что ты видишь?
Майка закрыла глаза и сказала:
— Ничего. Темно и всё.
— Хорошо. Не открывай глаза и скоро проснёшься.
Темнота обняла и спеленала её, как младенца пеленают в конверт — плотно, но мягко. Ощущение кресла пропало вместе с чувством тяжести и ориентацией в пространстве. Майка уже не понимала, сидит она или лежит. Не было ни верха, ни низа, как в невесомости.
Только подумав, что Призрак уже исчез, она вдруг услышала его голос, прозвучавший слабо, как будто издалека:
— Был такой писатель, Эрнест Хемингуэй. Так вот он писал: «Сегодня — только один из многих, многих дней, которые ещё впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня».
Голос в голове замолчал, и Майка почувствовала, что на этот раз Призрак исчез окончательно. Словно он вышел и закрыл за собой дверь. Она мысленно выбрала из разговора самое важное, отбросив остальное, и повторяла про себя как заклинание: не ездить в Старый город и не подходить к байку.
Майка повторяла это снова и снова, пока не проснулась.
Солнечный жар из окна припекал лицо, руки и высунутую из-под одеяла ногу. Она села на кровати, ощутив ногами нагретый солнцем пол. Повспоминала подробности удивительного сна и с облегчением убедилась, что разговор с Призраком сохранился в памяти от начала до конца. Фоном вспомнился сон с аэропортом, в котором был Котя. И, кажется, Эмма. И кто-то ещё из её друзей. События сна с аэропортом перемешались, и сюжет начал быстро размываться в памяти.
Майка испугалась, что разговор с Призраком тоже исчезнет, и вскочила с кровати. Жестом смахнула морскую бухту с экрана медиа-стены и сказала:
— Открыть заметки. Новая запись: не ездить в Старый город и не подходить к байку. Конец записи, — она увидела, как нужные слова появились на экране. — Запись на передний план. Закрепить по центру.
Теперь коротенькое, но такое важное для неё предупреждение висело на самом видном месте. Майка успокоилась и пошла на кухню.
— Доброе утро, Майя, — сказала кухня, и Майка рассеянно кивнула.
Она набрала стакан воды и выпила его до дна, задумчиво глядя в окно. Погода располагала к себе и манила на улицу. Но чувство опасности витало в воздухе, заставляя сдерживать свои порывы и обдумывать каждый шаг. Она решила заняться обычными утренними делами, а затем обстоятельно продумать планы на день.
В комнате Майка первым делом взяла коммуникатор и обновила статус в Сети. Потом переоделась в удобную одежду и приступила к утренней зарядке. Комплекс упражнений немного отличался день ото дня, поэтому приходилось следить за движениями виртуального тренера.
Она выполняла упражнения машинально, думая о другом. Глаза беспокоила предостерегающая надпись, висевшая теперь поперёк тренера. Может, действительно не выходить сегодня из дома? Или она загоняется?
Беговая дорожка выползла из-под кровати и замерла на своём месте. Майка встала на упругую чёрную поверхность и побежала. Она бежала размеренно, стараясь не сбивать дыхание, а тренажёр медленно наращивал скорость. Занятие было привычным, и Майка продолжала думать о странном сновидении.