Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

Там она скормила обе банки утилизатору и открыла холодильник. Алкоголь разбудил аппетит, и она выбирала, чем можно по-быстрому перекусить, не напрягая пищевой терминал. Двигая продукты на полках, она не сразу услышала странный звук, доносящийся из комнаты. Словно размеренный стук в окно. Уверенная, что стучать в окно на такой высоте никто не может, Майка всё-таки вернулась в комнату.
В оконное стекло изнутри бился маленький оранжевый дрон. Похожие игрушки обычно запускают дети во дворе. Она видела, что дрон пытается вернуться на улицу. Он стучался в верхнюю часть полуоткрытого окна, пытаясь вылететь наружу. Ему достаточно было опуститься чуть ниже, где окно было открыто, чтобы обрести свободу, но почему-то игрушечный дрон этого не делал.
— Открыть окно полностью, — сказала Майка, и верхняя часть стеклопакета исчезла в оконной притолоке.
Дрон завис на месте, прекратив всякое движение. Только винты продолжали вращаться, создавая едва слышное жужжание, похожее на звук кухонной вытяжки. По всей видимости, произошёл сбой системы навигации, и дрону требовалась перезагрузка. Она рассудила так и подошла ближе, собираясь выпроводить незваного гостя восвояси.
Раньше ей уже случалось такое делать, ситуация не была уникальной. Дроны иногда залетали в открытые окна по ошибке, и чаще всего как раз такие игрушечные модели. Однажды она ударила залетевший дрон лыжной палкой, повредив хрупкий аппарат, и потом имела неприятный разговор с родителями, только что подарившими сыну летающую игрушку. Поэтому возможность силового воздействия она даже не рассматривала.
Можно было подождать, пока система навигации дрона придёт в себя, или когда в его аккумуляторе истощится запас энергии, но оба варианта её не устраивали своей неопределённостью. Майка решила, что надо аккуратно взять его снизу за корпус и толкнуть вперёд, стараясь не задеть при этом работающие винты. Маленькие пропеллеры крутились внутри защитных обручей и не представляли большой опасности, но пальцы всё-таки стоило поберечь.
Она протянула руку и легко поймала висящий неподвижно в воздухе маленький дрон. Его пластиковый гладкий на ощупь корпус по размерам был меньше банки коктейля. Ощущая пальцами тонкую вибрацию работающих моторов, Майка отвела руку с дроном назад за голову, а потом с силой вытолкнула аппарат на улицу.
Очутившись за пределами квартиры, дрон чуть помедлил и полетел вперёд. Майка, ожидавшая, что он опустится во двор, с лёгким удивлением следила за тем, как оранжевый аппарат быстро удаляется, огибая крону дерева, пока его не закрыла листва.
Она хотела посмотреть вниз, на детскую площадку, но почувствовала жжение в руке и посмотрела на ладонь. На коже появилось пятно размером с грецкий орех и почти такого же светло-коричневого цвета. Мелькнула мысль, что протекло масло из моторчика, когда она держала дрон в руке, но Майка тут же в этом усомнилась. Маленьким электромоторам не требовалось столько смазки, к тому же она не могла быть такой жидкой, чтобы протечь — это она знала ещё со школьных уроков по робототехнике.
Плюнув на ладонь и потерев пальцами, Майка убедилась, что пятно не стирается. И не красится — коричневых следов на пальцах не осталось. Это точно не техническая смазка, но тогда что?
Она пошла в ванную комнату и поднесла руку к дозатору. Получив каплю жидкого мыла, намылила руки и сунула их под сенсор крана. Побежала тёплая вода, Майка тщательно смыла пену и посмотрела на ладонь. Пятно никуда не делось, и цвет его остался прежним.
Стало понятно, что потемнела сама кожа в месте контакта с каким-то веществом. Майка сунула руку под струю воды и долго смотрела на неё в странном оцепенении. Пятно на ладони как-то незаметно забылось, перестав её интриговать. Гораздо интереснее было наблюдать, как медленно удлиняются пальцы. Майка трясла кистями рук и глупенько улыбалась: резиновые пальцы, резиновые руки, резиновое всё…
Она захихикала и закрыла руками лицо, а потом засмеялась в голос, сотрясаясь в приступе смеха. Когда смех немного отпустил, Майка стала, как веером обмахивать руками раскрасневшееся лицо. Вид длинных пальцев, трясущихся перед глазами, словно варёные макаронины, вызвал новый приступ веселья, который заставил её согнуться пополам и присесть на корточки.