Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

— Ты потом обратно собираешься? — она в ответ растеряно закивала. — Тогда одевай!
Майка, всё сильнее жалея, что ввязалась в эту авантюру, мысленно распекая Толика на все лады, тем не менее, послушно приладила устройство на голове. Щиток визора закрыл лицо так, что не видно было ничего ни перед собой, ни боковым зрением. Только после этого экар начал движение.
Она ожидала увидеть какую-нибудь картинку перед глазами, но быстро поняла, что ехать придётся в темноте и скукоте. Видимо, визоры были давным-давно сломаны и использовались теперь в качестве непрозрачной маски. Как повязка на глаза, чтобы скрыть дорогу. Интересно, а сколько людей вот так в масках перевёз Проводник по этому маршруту? Ей захотелось снять визор и протереть его изнутри дезинфицирующей салфеткой, но она не стала этого делать. В основном потому, что салфеток таких с собой не было. Были обычные, влажные, тонкая пачка в сумочке, но много ли от них проку? Да и — как там Толик выразился? — поздняк метаться.
Судя по манере движения, Проводник вёл машину на ручном управлении. В начале пути были частые повороты, но вскоре дорога пошла прямо и поворотов стало значительно меньше. Машину местами трясло так, что стучали зубы, и было понятно, что ямы под колёсами попадались огромные даже по меркам Старого города.
Солнце жарило беспощадно, разогревая корпус экара и усиливая духоту в салоне. Ветер из открытого окна обдувал шею и плечи, и был единственным приятным ощущением за всю поездку. Ветер же доносил в салон запах разогретого асфальта и уличной пыли, потом свежей травы и древесной смолы, а потом снова — пыль и горячий асфальт.
Примерно через час молчаливой тряски в темноте они остановились.
— Приехали. Выгружайтесь, — услышала она голос Проводника и сняла визор.
Дневной свет после полного мрака слепил даже внутри салона и заставлял жмуриться.
Толик тоже снял с головы визор, посмотрел на Майку, потом огляделся по сторонам и спросил, обращаясь к Проводнику:
— Дальше снова пешком?
— Я своё дело сделал. Дальше без меня. Вход видите? — Проводник указал пальцем.
Они уставились на длинное двухэтажное строение, похожее на заброшенный склад. Часть здания была закрыта растущими вдоль стен тонкими деревьями, больше похожими на тростник, которые еле-еле дотягивались до второго этажа. Редкие окна на втором этаже были заложены кирпичом. На первом этаже окон не было и в помине.
Вход представлял собой проём в стене, в том месте, где раньше, по всей видимости, были высокие ворота. Свет проникал внутрь на несколько метров, освещая квадратом кусок бетонного пола, а дальше чернела непроглядная тьма. Чем-то жутким веяло от этого скелета ворот. Казалось, что это путь в один конец.
— Я туда не пойду! — сказала Майка с нотками паники в голосе. — Не настолько мне эта хреновина нужна, — она повернулась к Проводнику. — Отвезите нас обратно, пожалуйста, мы передумали.
Проводник и ухом не повёл. Как сидел, так и сидел. Майка с ненавистью вперилась ему в затылок, досадуя, что не умеет прожигать взглядом. Толик молча передал Проводнику оба визора. Проводник убрал их под переднее пассажирское сиденье и оглянулся на неё с кривой усмешкой. Было видно, что её страхи его забавляют.
— Я своё дело сделал, — повторил он. — Вот когда мне скажут везти обратно, тогда и увидимся. А сейчас идите куда показал. Вас там ждут.
— Да там же темнота сплошная, не видно ничего! — возмутилась она.
— Это кажется так, потому что солнце палит. Внутри глаза привыкнут и увидишь, — Проводник покачал головой: — Прямо как дитё малое… Там лестница справа, на второй этаж.