Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

— Проснись уже, — сказала Кира. — Видишь, коллега твоя копытом бьёт.
Майка нехотя активировала запрос, не торопясь ополовинила свой стакан и сказала:
— Она за собой Гогу притащит… скользкий он такой…
— Ага, и слюни на тебя пускает!
— А не на тебя?
— Не, ты у него дамка, а меня он так, для проформы обхаживает, — засмеялась Кира. — Боится меня, хорёк, я нутром такое чую. Да не кисни, а вдруг ты встретила того самого, единственного и неповторимого.
Кира явно подкалывала, но слова подруги лишь напомнили ей о Коте и подпортили настроение. Майка помолчала минут пять с задумчивым видом, а потом сказала:
— Главное не встретить «того самого», — она заковычила слова пальцами, — а вовремя разобраться, тот это самый или не тот.
— У, как всё запущено, — протянула Кира. — И синька тебя не берёт! Нагружаешься, как бомбовоз перед стартом, того и гляди на взлёте подорвёшься.
— А ты палки в колёса не суй и нормально будет, — Майка приглушила верхний свет сенсорным диммером в торце столешницы.
Через пару минут сквозь нити светодиодов в комнату просунулась голова Гоги:
— Вот вы где, а мы обыскались!
— Нам вас недоставало, — Кира спрятала сарказм за каменным выражением лица, но отыграла интонацией. — Уже и платить за себя начали.
— Это мы в момент исправим!
Гога ринулся к автобару, а в кабинет за ним ввалилась вся компания, рассаживаясь за столом. Последним зашёл незнакомец с широким бледным лицом и вьющимися рыжеватыми волосами. Одет он был по-походному в зелёный камуфляжный костюм и высокие ботинки, примерно такие, как у Киры, только чёрные и не на липучках, как у неё, а на металлических застёжках.
Незнакомец покашлял в кулак и Гога развернулся:
— Разрешите представить: Руслик, мой бывший однокурсник.
«Брешешь, собака!», — подумала Майка, с одного взгляда оценив намечающиеся залысины и явственный животик Руслика. Он, несомненно, был старше Гоги и, хотя теоретически мог бы быть его однокурсником, но это было маловероятно. С другой стороны, было непонятно, зачем бы Гоге такое выдумывать.
— Суслик — хохмачное погоняло! — улыбнулась Кира.
— Меня зовут Руслан, — сказал Руслик неожиданно густым басом и заметно покраснел.
— Моя вина, язык мой корявый! — заюлил Гога. — Если угодно, зовите моего друга Ключником. Он в «Бункере» смотрящий и все ключи у него.
— Все ключи у Ключника, — кивнул Руслик-Ключник. — Игорёк любит у меня погащивать как раз по этой причине.
— Это да, отпираться не буду. Тебе как обычно? — Ключник кивнул и Гога повернулся к автобару.
Вскоре стол был заставлен всем необходимым, и компания расселась парами — на одном диванчике Лена со Славиком и Леший с Ингой, а напротив Майка с Кирой в центре и Ключник с Гогой по краям дивана. Леший, как и раньше, пил пиво, а Инга ела хурму на блюдце, разрезанную пополам, ковыряясь в ней десертной ложкой. Ленка уплетала кусок пиццы, а Слава откусывал от большого закрытого пирога и оба запивали жёлтым соком с мякотью. Перед Ключником Гога поставил тарелку с чем-то мясным, а так же бутылку из тёмного стекла и бокал, а перед Кирой и Майкой вино и коктейль. Себе он взял два «Авиабума» и ничего больше.
Майка смотрела на стаканы перед собой, размышляя, не собирается ли Гога её подпоить, но решила что это неважно, пока их цели совпадают. Кира изогнулась через неё и пропела Гоге на ухо:
— Гогочка, возьми сырную тарелочку для меня и шоколадную для Майки.
Гога умчался к автобару, а она шепнула:
— Разорим чуток твоего воздыхателя…
Пока все перекусывали, Леший пил пиво, а Гога «Авиабум», Кира дегустировала кусочки сыра из разных отделов менажницы, обмакивая их в круглую соусницу в центре тарелки. Она почти не притрагивалась к вину, и в бокале оставалось больше половины. Когда все, кроме Ключника, перестали жевать, Кира сказала, обращаясь ко всем сразу: