Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

— Соблаговоляю, — еле выговорила Майка неизвестно откуда впрыгнувшее на язык слово, изобразила книксен, икнула и засмеялась.
Гога легко взбежал по рифлёным ступенькам, и они всей компанией последовали за ним. Прошли метров двадцать по центральному коридору, свернули в боковой проход, и потом ещё раз и увидели короткие подсвеченные эскалаторы. Один эскалатор крутился вверх, плавно мигая голубыми ступеньками, другой вниз и его ступеньки горели жёлтым, а на разделителе между эскалаторами «росли» четыре прозрачных деревца, светящиеся наподобие световых столбиков в метро.
По мере приближения к танцполу электронный мумбатон нарастал, терзая барабанные перепонки и, когда они поднялись наверх, звук стал оглушающим. Помещение под куполом на втором этаже оказалось просторным и малолюдным. Куполообразный потолок, незаметно переходящий в стены, был весь до самого пола усыпан перемигивающимися звёздами, а по центру зала под потолком висел огромный стробоскоп на невидимой подвеске и синхронно с ударными сверкал вспышками. Пол под ногами гудел и вибрировал, отзываясь на мощные басы сабвуферов.
Они образовали неровный круг из своей компании и танцевали, кто во что горазд. Леший смотрелся экзотичнее всех, дёргаясь под музыку, как отбойный молоток и на его фоне Инга выглядела недвижной статуей. Ленка со Славиком дурачились парой, подталкивая друг друга и смеясь, при этом Ленка танцевала в одних следках, всучив свои туфли на высоком каблуке Славе — по одной в руку. Кира была какая-то скованная, зато Майка отжигала за двоих, не догоняя ритм пьяными движениями, но нисколько этим не смущаясь, словно танцевала под свою собственную музыку. Гога с самого начала вклинился между ней и Кирой и тёрся впритык, мельтеша белыми кроссовками, которые оказались ещё и флуоресцентными и неуместно сияли в темноте.
В какой-то момент она потеряла Киру из виду, а вместе с ней пропал и Гога, но вскоре он опять возник рядом, и начал нарезать круги, как акула вокруг добычи. Майка не обращала на него внимания, она танцевала с прикрытыми глазами, растворившись в электронной музыке, и ловила вспышки стробоскопа сквозь сомкнутые веки.
И не сразу заметила Киру, кричащую ей что-то сквозь звуковую долбёжку.
— Пойдём! — подруга тянула её из круга.
Майка нехотя подчинилась и пошла, отдирая кирины пальцы от рукава своей блузки. Кира затащила её в тамбур уборной, и они прошли в женскую половину.
— Смотри! — на развернувшемся экране запустился новостной видео сюжет.
На фоне чернильного неба горело какое-то здание. Пламя вырывалось из окон жаркими дымными языками, а ниже на ветвях деревьев висели покорёженные оконные рамы и всякий мусор, которым были усыпаны также тротуар и газоны. Везде суетились пожарные и спасатели, дорога была заставлена красно-белыми машинами с мигающими спецсигналами.
— Что это? — спросила Майка, замирая от догадки.
— Это «Град»! — Кира почти кричала. — Грёбаные ёжики, Майка, как ты узнала?!
— Эмма…
Она засуетилась, теребя коммуникатор, но Кира шлёпнула ей по руке.
— Успокойся, она в порядке! Слиняла оттуда сразу после твоей голосухи.
— Уф… — Майка выдохнула с облегчением.
— Что ты там о предчувствии мне втирала?
— Я же говорю, предчувствие меня мучило насчёт «Града»…
— Чепухня! — отрезала Кира. — Ты походу за дурочку меня держишь!
Не было ни сил, ни желания объясняться. Вид горящего сити-центра опять, в который раз за день, всё в ней перевернул. Благодаря алкоголю этот раз был не таким катастрофичным, но всё-таки выбил её из колеи. Самовнушённая благополучность тут же разрушилась и сдерживаемые до этого потоки сомнений хлынули, наполняя Майку тревожной неопределённостью. Это вызвало сумятицу в мыслях, которые она уже, казалось бы, успокоила и разложила по полочкам. Майка избавилась каким-то образом от Призрака в голове и почти убедила себя, что все необычности, случившиеся сегодня, являются лишь стечением обстоятельств, а разговоры с Призраком это временное умопомрачение. Но по всему выходило, что Призрак говорил правду, а это означало, что он не плод больного воображения, и это постфактум возвращало её в тот момент времени, когда он говорил ровно то же самое, а она не верила…
— Не молчи, скажи что-нибудь! — Кира тряхнула её за плечи.
— Я уже сказала! Не хочешь, не верь! — она скинула руки подруги.