Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

— Сейчас вернусь, — сказала она, вставая из-за стола.
Кира поднялась вслед за ней.
— Пойду с тобой, тоже на клапан придавило.
— Я не в туалет.
Они вместе вышли из кафе и Кира спросила:
— Всё Клина в голове мусолишь?
— Хочу проверить кое-что.
Кира пожала плечами, и они разошлись в разные стороны. Майка пошла наугад, выискивая план здания. Она нашла план-схему через пятьдесят метров на стене и провела рукой сверху вниз. Появилось объёмное изображение, и Майка убрала лишнее. Теперь перед ней висел трёхмерный план уровня общепита, и это было то, что нужно. Она нашла ближайшую док-станцию кибер-псов и деактивировала карту.
Через пять минут Майка нашла эту док-станцию и прошла внутрь никем не остановленная. Раньше она никогда не заглядывала в такие места и не знала можно ли заходить сюда вот так просто. Помещение оказалось очень маленьким и плохо освещённым. Горела только дежурная подсветка по периметру потолка.
На круглой площадке, приподнятой над полом на несколько сантиметров, замерли в тесноте четыре кибер-пса. Площадка была маловата для четырёх механизмов и задняя конечность одного кибер-пса висела в воздухе. На стене медленно мигало: «ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ». Она внимательно огляделась напоследок, словно запоминая все детали, и вышла.
Майка вернулась в кафе и села на своё место задумчивая и молчаливая.
— … так мы и помирились, — услышала она окончание истории, рассказанной Бульдожкой.
— Погоди-ка, — Кира махнула бокалом в руке, словно собираясь сказать тост. — В мемке он просто смотрел?
Эмма наклонилась к Майке и быстро прошептала:
— Слава прислал Лене мемку примирительную…
— Смотрел, да — ответила Ленка.
— То есть, твой клоун присобачил себе в редакторе умильные глаза мультяшного енота, отправил тебе эту галимую анимацию, и ты ему отдалась? — спросила Кира.
— Но он так на меня смотрел…
— Знаешь, собаку тебе лучше не заводить, — Кира допила вино, запрокинув голову, и поставила бокал на стол, сломив ножку. — Фигня, они дешёвые… как и ваши истории, девки.
Она склонилась над столом, тыкая пальцем в меню, а Лена с Эммой принялись сплетничать о какой-то общей знакомой. Майка сидела, как в воду опущенная, но выглядеть старалась бодрячком. Хотелось рассказать подругам о своих опасениях, которые не давали покоя, но что-то мешало. Она знала, что Кира на это скажет: совпадение, глюк, системная ошибка. Знала, что Эмма испугается и, может быть, даже расплачется. А что скажет Лена? Да какая разница, что она скажет? Эмма рассказала ей в подробностях обо всех недавних событиях, но она ничуть не тревожится. Почему это волнует только её? Почему подруги ничуть не волнуются, а она вконец извелась? Из всей компании у неё меньше всего поводов для беспокойства, потому что она уже спасла себе жизнь — сделала так, как сказал Призрак. Ей нечего бояться, ибо, что бы сегодня ни случилось, она это переживёт. Разве что… Призрак мог ошибаться? Всё-таки это вопрос веры. Но не той, о которой она рассуждала утром на беговой дорожке, а более приземлённой, сугубо прикладной. Надо было решить: верить ей Призраку или своей интуиции.
Она прихлёбывала коктейль, ожидая, когда подруги закончат перемывать косточки общей знакомой. Потом обратилась к Бульдожке с вопросом:
— Вот скажи мне, только честно, ты веришь в интуицию, в предчувствия?
— В общем да. И могу поспорить, что у нас интуиция лучше, чем у парней.
— Так ты этим пользовалась в жизни, выручала она тебя?
— Как сказать… иногда да, иногда нет. Когда как, — Лена отпила горчичного цвета чай из прозрачной кружки.