Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

Голова шла кругом, и где-то рядом слышался идиотский смех. Она ошеломлённо повертела головой, не понимая, что произошло.
Кира продолжала отбивать атаку, не замечая ничего вокруг, а немецкий пулемёт по-прежнему строчил длинными очередями. Всё было так же, но картинка перед глазами слегка двоилась. Майка попыталась расстегнуть ремень на подбородке, чтобы снять каску с визором, но пальцы не слушались. По правилам снимать визор до выхода с локации не рекомендовалось, но Майке было плевать — таких спецэффектов ей даром не надо.
Кира вдруг запрокинула голову и оступилась с ящика, шагнув назад и выронив оружие. Снова послышался чей-то сдавленный смех. Потом справа упала Эмма. Майка сорвала каску с визором, и день превратился в ночь. Она захлопала глазами, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке игрового павильона.
— А ты всё хорошеешь, Майка! Ты ведь Майка? — голос принадлежал размытой тени, нависшей над ней сверху.
Она попыталась встать и почувствовала, как сильные руки ей помогают. Тень обрела мужские очертания, а за ней два силуэта склонились над Эммой. Майка догадывалась, кто эти трое и не знала, как реагировать.
— Что случилось? — спросила она.
— Ты на ребят не обижайся, — человек рядом положил ей руку на плечо, — им сегодня досталось. А Герыч так он давно контуженный.
Глаза освоились со слабым освещением, и она убедилась, что перед ней стоит старший троицы из кафе.
— Клин?
Мужчина усмехнулся:
— Верно. Я так понимаю, твоя подруга нас заочно познакомила?
Майка оглянулась на Киру, которая стояла на коленях с каской в руках и ошарашенно смотрела на Клина и его дружков.
— Да вы охренели что ли?! — Кира размахнулась и швырнула железную каску. — Скоты какие!
Клин легко уклонился, и каска по касательной чиркнула стену траншеи, шлёпнулась на землю и покатилась с глухим стуком. Дно траншеи было покрыто каким-то упругим покрытием с неровностями, имитирующими глинистую землю. Доски и тонкие берёзовые жерди, которыми были обшиты стены траншеи, выглядели как настоящие, но были наверняка не из дерева. Мешки на бруствере тоже были реальными и её винтовка, лежащая сейчас на полу, и гранаты в нише выглядели такими, как в игре. Все остальные игровые пейзажи исчезли вместе с военной формой, начищенными сапогами и россыпями тускло-жёлтых стреляных гильз на дне и бруствере траншеи.
— Остынь-ка ты малость, не кипятись, — Клин обращался к Кире. — Ничего страшого не случилось. Ладошкой тебе по визору хлопнули, да и только.
Он выглядел совершенно трезвым, словно и не пил недавно в «Элефанте». А вот друзья его покачивались на ходу и вели себя развязно. Они шли за Эммой по траншее, и она шлёпала по рукам то одному то другому.
— Не надо меня поддерживать, я сама иду, — говорила она настырным ухажёрам, а они только ржали.
— Как вы сюда прошли? И зачем? — спросила Майка.
Они вшестером сгрудились в одном месте узкой траншеи и смотрели друг на друга.
— Предлагаю выйти вон, — сказал Клин. — А то дышать темно и воздуха не видно.
«Не смешно», — подумала Майка, но ей тоже было некомфортно в этой тесноте рядом с незнакомцами. Она открыла блиндажную дверь и вышла в фойе перед входом на локацию, а все остальные вышли за ней.
— Я повторяю свой вопрос, как вы…
— Сюда прошли? — закончил Клин.
— Не твоё дело, сучка! — грубо влез самый молодой из парней.
— Пойдём уже, подарков уйма осталась, — сказал второй с большим носом.
Клин не обратил на них внимания, продолжая говорить Майке: