Шельпяков Сергей

Восьмая Мая

И вдруг — пулемёты пропали. Все трое сжимали в руках воздух.
— Что за хрень? — Майка посмотрела на Киру с возмущением, словно та была виновата.
Кира улыбнулась:
— На войне всяко бывает!
Второй танк подполз уже близко. Бронепехота перед ним зашевелилась, забряцала железом, освобождая дорогу, и танк навалился на заграждение, сминая колючку. Майка беспомощно смотрела, как он елозит взад-вперёд, утюжа столбики с колючей проволокой, и понимала, что стрелять бесполезно.
Сделав достаточно широкий проход, танк двинулся прямо на неё. Спереди на лобовой броне, ниже пушки и креста, виднелся намалёванный белой краской череп со скрещёнными костями. Пехота, пригибаясь и прячась за щитами, медленно просачивалась в проделанную танком брешь, стараясь держаться за его корпусом.
Прямо перед Мартой на бруствере окопа появилась чёрная металлическая на вид трубка с небольшим раструбом на конце. Майка повернула голову и увидела, что Кира держит в руках такую же точно трубку.
— Гори в аду!
Струя огня вылетела по направлению к танку, вытянулась, собралась в огненный шар и разбилась о его броню, обволакивая корпус танка жарким пламенем. Эмблема черепа с костями на глазах пожухла и растрескалась, а у крестов пожелтели белые обводы.
Майка схватила трубу огнемёта, оказавшуюся неожиданно лёгкой, направила на танк и нажала плоский рычаг на рукоятке. Огонь вырвался из раструба, обдав лицо жаром, и устремился к танку, капая горящими каплями на землю. Она знала, что огонь не настоящий и что ощущение жара на лице имитирует щиток визора, но реализм был потрясающим. Танк замер на месте, охваченный пламенем, а пехота начала медленно обходить его, приближаясь под прикрытием щитов.
Майка оглянулась на Эмму, но та не собиралась стрелять из огнемёта. Она ошарашенно глядела на горящий танк и на её лице плясали отблески огня. Майка направила свой огнемёт на ближайших пехотинцев, но он больше не стрелял. Она бросила бесполезную трубу и схватилась за винтовку.
— Надо пехоту добивать! — крикнула Кира и спрыгнула с ящика.
Взявшись за одну из досок в обшивке окопа, она легко оторвала её, а затем и две соседние. На месте оторванных досок открылась неглубокая земляная ниша. Майка слезла с ящика и с любопытством туда заглянула. Там на древесном подстиле аккуратными рядами лежали гранаты похожие на бутылки с вытянутым горлышком.
— Я пока этот схрон не нашла дальше пройти не могла, — сказала Кира. — Бери, сколько хочешь, их тут полно.
— Надо кольцо выдёргивать? — спросила Майка, смутно что-то припоминая.
— Не надо ничего, просто бросай… Эмма! Бери гранаты!
Эмма оглянулась, помотала головой и снова заворожено уставилась на горящий танк.
— И пистолеты надо взять, мало ли как пойдёт. В окопе с винтарём не развернёшься, — Кира прижала к себе несколько гранат, встала на ящик и разложила их на бруствере окопа.
Майка взяла четыре гранаты, ушла на своё место и положила их перед собой. Танк горел, потрескивая и густо чадя, а в его утробе время от времени что-то взрывалось. Немцы побросали тяжёлые щиты и приближались к окопам, на ходу стреляя из винтовок с примкнутыми штыками. Они были уже близко, но двигались тяжело, стальные кирасы им заметно мешали.
Кира размахнулась и метнула гранату. Не дожидаясь взрыва, кинула ещё две. Майка переждала их разрывы и бросила свои гранаты одну за другой в сторону наступающей пехоты не глядя, ориентируясь на крики германцев и бренчание металла.
Когда взрывы затихли, она подняла голову над мешками с песком и увидела, что два солдата, прячась за дымом от горящего танка, развернули чёрный пулемёт на сошках. Один растянул пулемётную ленту с патронами, а другой наклонился к прицелу и вспышки выстрелов заплясали одновременно со звуками: та-та-та-та…
Она нашарила винтовку под рукой, собираясь «погасить» вражеский пулемёт, но сильный удар в лицо сбил её с ног. Свет в глазах на секунду померк, и она обнаружила себя сидящей на дне окопа.