Мужское – женское

– Тихо там! – Антонина Степановна посмотрела поверх стёкол очков, не поднимая головы, на студенческую аудиторию, пытаясь определить источник раздражающего шушуканья. Шумовой фон аудитории снизился на порядок, но не стих окончательно, продолжая существовать как бы сам по себе, без привязки к конкретным личностям. Личности смотрели на неё двадцатью парами глаз, в которых прыгали еле сдерживаемые чертенята.
Антонина Степановна, преподаватель русского языка и литературы, захлопнула журнал посещаемости, поправила очки и поднялась из-за стола. Заложив руки за спину, в привычной для себя манере, она стала медленно расхаживать взад-вперёд, опустив голову и глядя себе под ноги.
– Как вы все помните, позавчера мы писали экспериментальный рассказ-тандем: каждому из вас нужно было сочинить один абзац рассказа и передать его своему однопартийцу, – Антонина Степановна чуть улыбнулась, – а сосед по парте, прочитав абзац, должен был написать свой вариант продолжения рассказа и передать сочинение обратно. Все вы были рассажены по парам мальчик-девочка. Вам запрещалось вслух обсуждать написанное и разговаривать между собой...
Антонина Степановна подняла голову, оторвав взгляд от пола, и осмотрела аудиторию, продолжая медленно идти вдоль доски с заложенными за спину руками. Студенты замерли в ожидании, такая тишина и внимательность была большой редкостью для этой аудитории. Антонина Степановна позволила себе насладиться этим чудом всего на пару секунд и продолжила:
– Я думаю, всем интересно, какую цель преследовал этот эксперимент, – Антонина Степановна остановилась перед своим столом, повернулась к нему спиной и, взяв не глядя стопку исписанных листов, помахала ей в воздухе. – Он должен был показать, насколько различается мужское и женское восприятие окружающего мира, откуда берётся непонимание между людьми, в чём выражается разница полов... Несмотря на вашу молодость, я думаю, что результат получился очень наглядным. Сейчас я зачитаю наиболее показательный на мой взгляд рассказ.
– Итак, рассказ Амелии и Игоря.

Амелия:
Вероника никак не могла решить – аромат какого чая ей нравился больше других. Лёгкий ромашковый чай, с чашкой которого можно приятно свернуться под мягким пледом, всегда напоминал ей о Роберте, потому что тот однажды сказал, что ему ромашковый чай напоминает её. И почему он так сказал? Увы и ах, прошли те спокойные и счастливые времена... Она тряхнула головой, словно пытаясь вытрясти из неё образ статного парня с нахальными глазами и решила, что больше не будет вспоминать о Роберте. Никогда. Но непокорные мысли её, снова и снова возвращали манящий образ, и, казалось, она просто не в состоянии выбросить его из головы. Разве не исчез он из её жизни навсегда? Умом она понимала, что вероятность снова встретиться с Робертом стремится даже не к нулю, а куда-то в минус, но сердцем тосковала и надеялась на чудо. Ко всему прочему, её почти забытая на фоне любовных переживаний астма снова напомнила о себе всеми симптомами, требуя срочного лечения. Так что, ромашковый чай теперь вряд ли пригодится, нужно что-то более действенное. Надо поискать толстую книгу с рецептами, которая досталась ей в наследство от бабушки.

Гоша:
В это самое время, бесстрашный космодесантник Роберт Гассин, командир многоцелевого шаттла класса "Стерх", находящегося на орбите Дистрайбла-2, был озабочен делами более серьёзными. Не было у него ни времени, ни желания, размышлять о пустоголовой невротичной астматичке с Земли по имени Вероника. С ней он как-то провёл ночь, находясь в отпуске после боевого рейда, только и всего. Роберт мысленным усилием вошёл в интерфейс бортового компьютера и активировал канал связи. Убедившись, что связь установлена, он доложил по уставу:
– Пилот-космодес Гассин, борт 117, доклад на орбитальный крейсер "ЗЕВС". Вышли на низкую опорную орбиту. Данные телеметрии противника не маркируют.
– Вас понял, борт 117 – ответили с крейсера – данные вашей телеметрии видим с двухминутной задержкой. Поднимитесь выше, расширьте зону поиска.
– Принял. Поднимаю орбиту, меняю программу поиска. Конец связи.

Амелия:
Вероника решила заварить травяной чай по рецепту своей бабушки, который раньше неизменно ей помогал и вызывал приятные воспоминания из детства. Уже через час она уютно устроилась в уголке мягкой софы с кружкой дымящегося травяного напитка. Отхлебнув в очередной раз ароматного чая, Вероника мысленно похвалила себя за то, что уже больше часа не вспоминала о Роберте. Ни разу. Она решила, что забыть о нём будет легче, чем ей казалось. Тем более что особых талантов в постели Роберт не проявил, так, самовлюблённый скорострел, который после секса хоть и не заснул, но зато нудно и в подробностях рассуждал о различиях боевых космолётов. Вероника включила телевизор, но попала на новости, в которых передавали репортаж о боевых действиях на Дистрайбле-2, и она в раздражении выключила говорящую картину, которая опять напомнила ей хвастливого самовлюблённого космодесантника.

Гоша:
Роберт Гассин поднял шаттл чуть выше и включил программу активного поиска в бортовом компьютере, определил сектора. Автопилот работал чётко по программе, и Роберт решил проведать взвод космопехоты, который находился на борту его "Стерха". При обнаружении военного объекта на поверхности планеты задача космопехов – быстрая разведка и полная зачистка объекта.
Бронепереборка скользнула в стену, и Роберт шагнул в десантный отсек. Все головы одновременно повернулись к нему – два ряда противоперегрузочных кресел с жёстко зафиксированными в них космопехами встретили его напряжённым молчанием. Ребята третий час парились в титановых экзоскелетах поверх боевых скафандров, и Роберт хорошо понимал, каково им сейчас.
– Ну что, пехота, бункера штурмовать лучше, чем кувыркаться на орбите? – туповатый солдатский юмор был сейчас более уместен, чем повторение правил быстрого десантирования из шаттла класса "Стерх".
– Лучше Дашку за ляжку... – буркнул кто-то из конца ряда, и весь взвод приглушённо заржал, ожидая реакции Роберта, который не был их непосредственным командиром, но именно он отдавал приказы на борту шаттла.
– Я бы послал тебя в ад, но ты и так живёшь в нём. – Роберт почти не шутил, помня свои рейды в штурмовом отряде.
– В раю, конечно, климат, но в аду знакомых больше – ответил тот же голос из глубины отсека – да и пожить ещё охота.
– Ты что, собрался жить вечно, солдат? Тогда ты выбрал не ту профессию.
– К чёрту, командир, у подруги уже дети заведутся, пока мы всех ублюдков на этой планете обнулим, бабам ласка нужна регулярная... – голос потонул в одобрительном гомоне взвода и Роберт поднял руку, чтобы его услышали.
– Я вам, мужики, только одно скажу из своего жизненного опыта: ничто так не портит личную жизнь, как семейная – подумайте об этом, когда вернётесь на базу.
Роберт вышел из десантного отсека, и, вспомнив Веронику, решил в следующий раз быть разборчивей в связях, а не кидаться после долгой экспедиции на обиженных умом и здоровьем девушек. Он не успел додумать эту мысль до конца, когда мощный луч заряженных частиц настиг корабль. Луч ударил совершенно неожиданно из километрового металлического куска мусора, который был когда-то боевым кораблём противника. Каким образом "ожил" давно уничтоженный корабль думать было некогда. Луч попал в плазменную защиту, которую активировал боевой компьютер за секунду до атаки. Взвыла боевая сирена, от перегрузки погас свет, и тут же включилось аварийное освещение, заливая кровавым светом отсеки корабля. Роберт бросился на пост управления, плюхнулся в кресло и впился взглядом в инфопанель, пытаясь оценить ущерб. Кроме полной разрядки батарей плазменной защиты, вышел из строя один из маневровых двигателей, и теперь оставалось только одно – быстро уходить из зоны поражения по прямой, надеясь только на то, что перезарядка вражеского орудия займёт какое-то время. О том, что орудие может быть не одно, Роберт старался не думать. Боевой компьютер просчитал ситуацию гораздо раньше человека и корабль уже летел с максимальным ускорением, сжигая двигатели запредельным форсажем. Пересиливая навалившуюся перегрузку, Роберт пытался пристегнуться, но тут корабль вздрогнул от второго попадания, и он вылетел из пилотного кресла так, что пролетел через весь пост управления и влепился спиной в передний экран, на котором обычно была картинка звёздного пространства впереди корабля, а сейчас не было ничего.

Амелия:
Пролетев, кувыркаясь, несколько метров, Роберт сильно ударился спиной и затылком о погасший экран и умер почти сразу. Несмотря на это, перед смертью он успел горько пожалеть о том, что оскорблял физически и издевался морально над единственной девушкой, полюбившей такого пустого и безответственного парня. Он раскаялся во всём в эту последнюю секунду своей пустой жизни, наполненной ложными идеалами и бессмысленными целями. Вскоре всеземное правительство остановило жестокую войну против миролюбивых жителей с Дистрайбла-2. Следующим утром Вероника прочла в утренней газете: "Конгресс всеземного правительства принял закон, запрещающий межпланетные войны и космические рейды в другие системы – навсегда". Эти новости обрадовала её только на секунду, но ей тут же стало скучно. Вероника задумчиво смотрела в окно, вспоминая времена, когда дни текли плавно и беззаботно по спокойной реке жизни. Ещё совсем недавно никакие новости не смогли бы отвлечь её от безмятежного созерцания всех прелестных вещей в этом чудесном мире. "Зачем, почему девушка должна лишаться невинности, чтобы стать женщиной", – проговорила она еле слышно. Небо за окном нахмурилось, и набежавшая тучка пролилась тёплым успокаивающим дождём, струящимся по стеклу и делающим мир за ним более чистым и свежим. Вероника любила дождь, в такую погоду мысли текли спокойно и умиротворённо. После дождика ей становилось легче дышать, приступы астмы оставляли её в покое, жизнь казалась прекрасной, а будущее – радужным и полным приятных открытий. Вот и сейчас она совсем не вспоминала десантника-неудачника, промелькнувшего в её жизни как коротенький кадр из длинного сериала с названием "Долгая счастливая жизнь".

Гоша:
Эта убогая бестолковая астматичка и не подозревала, что её "долгая и счастливая жизнь" закончится очень скоро. В нескольких десятках километров над её головой боевой корабль Арктуриан перешёл на геостационарную орбиту и сбросил сотни термоядерных торпед класса "космос-поверхность", которые тут же ринулись искать свои цели, заложенные в боевую программу. Тупоголовые упёртые пацифисты, большинство из которых – а кто бы сомневался – были фригидными рафинированными феминистками, продавили в правительстве "Закон об одностороннем сокращении Военно-космических формирований всех типов". В результате, планета Земля превратилась в беззащитную мишень для экспансий любых враждебных инопланетян, многие из которых, поклялись всем своим богам уничтожить молодую и быстро развивающуюся человеческую цивилизацию. Арктурианские корабли совершили гипер-прыжок к Земле. Их эскадра из сотен боевых космолётов обладала огневой мощью, которая могла запросто сжечь планету со всеми жителями. За несколько часов боевые ударные крейсеры Арктуриан заняли свои позиции вокруг Земли и начали синхронную атаку. Термоядерные торпеды нырнули в атмосферу, минуя законсервированные и полуразобранные системы воздушно-космической обороны Земли. Через несколько минут председатель всемирного правительства, находящийся в командном центре Лунного бункера – секретной базе на Луне, ощутил взрыв тысяч термоядерных торпед, который распылил пустоголовую Веронику и ещё 12 миллиардов человек.
Председатель в ярости ударил кулаками по изображению горящей Земли:
"Мы этого не простим! Я им покажу кузькину мать! Мы будем, как когда-то говорил Путин о террористах – мочить их во всех галактических сортирах!"
Но война за выживание человеческой цивилизации была проиграна ещё раньше, чем эта фраза родилась в его голове, гораздо раньше... От всего человечества остались только он с семьёй и обслуживающий персонал лунной базы. Тем временем Арктурианские корабли перестраивались для атаки на Луну...

Амелия:
Это же просто какой-то бред сумасшедшего. Я категорически против участия в этом издевательстве над художественной литературой! Мой соавтор – это просто дикий, асоциальный подросток с замашками шовиниста.

Гоша:
Вот так, значит, да?! Тогда ты – эгоистичная озабоченная невротичка, и книги твои будут продавать в виде бесплатных бонусов к туалетной бумаге. "Ах, может, мне выпить ромашкового чаю? Или выпить ещё другого дрянного чаю? Надо перечитать бабушкины рецепты. Ах, отнюдь. Боже мой, я же просто изысканная дура, пересмотревшая дешёвых сериалов".

Амелия:
Дебил.

Гоша:
Сука.

Амелия:
Олигофрен.

Гоша:
Шлюха.

Greyman